Выжженный край - Страница 15

К оглавлению

15

Три реки вливаются в воды лагуны Тамзянг, и так же, как эти разные реки, сошлись на се берегу совершенно разные люди: одни — вчерашние противники, другие — только вчера еще просто чужие друг другу и далекие. Кого только нельзя было встретить сегодняшним утром на этой пристани, и все ждали, готовились в дорогу. А пока, в ожидании лодок, знакомились, обменивались репликами, даже шутками, тянулись друг к другу или, наоборот, сторонились, и взгляды, которые эти люди бросали друг на друга, тоже были самые разные — веселые, растроганные, полные сочувствия, поддержки или же, наоборот, недоверчивые, подозрительные, а то и просто мрачные.

Майор и бывший десантник с пиратской физиономией тоже были здесь. Майор смотрел в сторону города. В памяти одна за другой возникали его улицы, старые крепостные степы, и все абсурдней казалось свершившееся отступление. Вчера ночью десантнику удалось раздобыть для него крохотный пакетик — снотворное. Но нет, он не пойдет на то, чтобы подобным образом покончить счеты с жизнью. Майор сидел, сжимая в обеих руках кульки с сушеным рисом, что каждому полагался на дорогу, и, полуприкрыв глаза, делал вид, что дремлет. Спутанные волосы его падали на лоб.

Через полчаса Хьен, Тханг и Шинь уже сидели в длинной моторной лодке. Большой винт оставлял на волнах, в загрязненной у берега воде, дорожку взбаламученной пены, полной мусора и песка. Хьен увидел, как мелькнуло в воде что-то черное, поднявшись снизу, из глубины, как его закрутило, понесло и в то же мгновение толкнуло вниз, и оно исчезло из глаз.

Один из карманов у Шиня сильно оттопыривался, словно набитый острыми камешками. Тханг заметил это.

— Что у тебя в кармане? — спросил он.

— Ничего…

Мальчик растерялся, покраснел и поспешил ладошками прикрыть карман.

— Ну-ка, дай я посмотрю! — велел Хьен.

Шинь начал было отнекиваться, но потом покорно протянул вынутые из кармана бесценные игрушки, подобранные на песчаном берегу. Увидев на ладони ребенка пули, Хьен сердито рявкнул:

— Сейчас же выбрось!

И Шинь послушно выбросил все в воду.

Маленькая рыбачья лодчонка, мягко рокоча мотором, стрелой промчалась мимо них, оставив за собой голубоватый дымный хвост. На корме, наклонившись вперед, стояла высокая некрасивая женщина, а прямо на дне лодки сидел мужчина, выбрасывавший на воду сети.

Над лагуной стоял рев моторов. Волны, поднятые шнырявшими вокруг моторками, ударяли о борта. Лодка, где сидели Хьен с Тхангом и мальчиком, раскачивалась, словно пьяная. Они были на самой середине лагуны. Хьену вспомнилась старинная песня лодочников: «Люблю тебя, мне хочется скорей к тебе прийти…» Берег отдалился и почти скрылся из виду, а с противоположной стороны доносились летевшие над широкой гладью лагуны глухие удары и скрежет железа.

— Ну вот, — обрадованно сказал лодочник, — значит, на той стороне бойцы уже чинят дорогу!

Мальчик машинально оперся спиной о раненую руку Хьена и не мигая смотрел вперед: золотое, слепящее глаза блюдо повисло в небе, отбрасывая вниз на землю множество ярких, огненных лучей.

ЧАСТЬ II
Родные края

Глава V

Кук торопливо вошла в помещение волостного комитета. Поздоровавшись — с кем кивком головы, а с кем приветливой улыбкой, — она опустила на стол сумку, которую держала в руках, и сразу оказалась в плотном кольце обступивших ее людей. Помещение волостного комитета и двор перед ним были заполнены до отказа — теперь так бывало каждый день: сюда шли предъявить свои документы возвращавшиеся беженцы. Народу здесь всегда было словно на митинге, а шум стоял не хуже, чем в кузнице. Сейчас он усугублялся еще и непрерывным грохотом и скрежетом, доносившимся с крыши. На крыше трудилась целая бригада добровольцев: и сами члены волосткома, и местные ополченцы, помогавшие им. Волостной комитет только-только перевели сюда из старого дома, ставшего по нынешним временам чересчур тесным. Новый дом обещал быть не в пример просторней прежнего — в нем пять комнат. Оставалось подвести его под крышу, что сейчас и делали.

— Рассаживайтесь, пожалуйста, придется немного подождать!

Кук проворно сбегала в угол двора, к брезентовой палатке, принесла пару скамеек и поставила их у перегородки, разделявшей комнаты.

Зи, староста Срединной деревни, рослый мужчина лет пятидесяти, размахивая пустым рукавом ношеной-переношеной крестьянской коричневой рубахи — у него не было одной руки, — помог Кук восстановить тишину и рассадил собравшихся на скамьях.

— По одному подходите, иначе работать нельзя! — разъяснил он, засовывая пустой рукав в карман рубахи. — Наша председательша сама всех по очереди вызовет!

Кук, не оборачиваясь, притянула к себе стоявший позади стул, внимательно разглядывая лица и одежду новичков, которые становились теперь гражданами Чьеуфу и с которыми ей впредь предстояло работать. Внимание се привлек мужчина с маленькими тонкими усиками, одетый во все белое. На голове у него была нейлоновая панама. В том, как он держался, было что-то подобострастное, боязливое. Кук этого человека видела впервые. Затем взгляд ее остановился на двух мужчинах в гимнастерках марионеточных солдат — долговязом и коротышке, оба были местными, из Чьеуфу, оба хлебнули лиха в Буонметхуоте. Были здесь и три богато одетые женщины, даже отдаленно не похожие на крестьянок. Кук знала только одну из этой троицы — жену полковника, у них была богатая усадьба неподалеку от Нижней деревни. Остальные — одни сидели на скамейках, другие толпились у входа или во дворе — были бывшими солдатами или служащими марионеточно-го режима. Много и таких, кто бежал на Юг после семьдесят второго. Среди ожидавших во дворе людей Кук заметила юношу в синих нейлоновых брюках и трикотажной рубашке, ей показалось, что это Линь, ее младший брат. Но тут юноша повернулся, и Кук с горечью убедилась, что ошиблась. Рядом с ним стояла какая-то женщина, наверное, его мать. Кук пригляделась и узнала ее — худая, бледная и слабая, женщина эта была похожа на увядший лист. Кук вспомнила, как в позапрошлом году, после того как половина волости стала свободной зоной, сюда приезжал муж этой женщины; он добирался издалека — работал на какой-то стройке в Баккане. Вспомнила, каким она тогда увидела его — окаменев, стоял он у руин, которые когда-то были его домом. Жена его вместе с сыном бежала на Юг…

15